И все-таки ничто не помогало. Это была единственная кровная связь. Любовь выветрилась вместе со многим другим человеческим. Но связь осталась, осталась ответственность, и потому - мука жалости. Он не жалел ни добрых, ни сильных. Никого. Он жалел только страшную, замученную старуху, которая отравила и едва не погубила его жизнь. Жизнь которой он спас, а потом, вероятно) погубил. Больше он не жалел никого.

---

Доходили еще отдельные вещи. Однажды он сидел у печки усталый и ему хотелось молчать. А тетка о чем-то заговорила ненужном. И он со своей всегдашней готовностью к раздражению уже резко спросил - Ну --- и что, что ты этим хочешь сказать? К чему ты это? - И она вдруг (Фрагмент текста утрачен.) ответила: Просто так. Я ведь целый день молчу, как в тюрьме.
Мне просто хочется поговорить. - Среди ее обычных многословных и фальшивых мотивировок-это была вдруг такая ясная правда, что у Оттера вдруг сердце повернулось от печали. Но у него не было уже для нее добрых слов. Он промолчал.

---

тоже помню

На этом пути он договорился до того, до чего он должен был договориться, снимая запрет за запретом, - до самого страшного, до разговора о ее смерти. Когда она произносила стандартную формулу: я уж не долго буду тебе обузой. - Он отвечал: Ну, это, знаешь, еще неизвестно. Я думаю, раньше ты меня в гроб загонишь. Судя по тому, как я себя чувствую от этой жизни, которую ты мне устроила. И вот тогда-то, когда я издохну, тогда тебе туго придется. Тогда ты почувствуешь с твоей иждивенческой карточкой. - Или он говорил: я за тебя очень спокоен (это была неправда, он за нее не был спокоен). Такие не погибают. Это хорошие люди умирают (неимоверно, непостижимо, что он мог это говорить). И наконец он достиг предела. Oi 1, кажется, сказал... Это уж так неимоверно, что даже есть надежда, что, может быть, он это все-таки не сказал. - Хоть бы ты кончилась*, наконец, в самом деле; больше так жить невозможно. - И это за несколько дней до ее смерти. По-видимому, он все-таки это сказал. Но при этом он так оглушительно кричал, что, кажется, она этого не слышала. Значит, никто этого не слышал. И тогда это равносильно тому, как если бы это совсем не было сказано, как если бы это осталось только дурной мыслью. Но это выверт. А суть в том, что он сказал все самое страшное. Он, человек, переживавший действительность в слове, боявшийся слов, хранивший словесное целомудрие.
Как могло это все-таки случиться? Он был равнодушным, раздраженным, распущенным. Но ведь не был же он зверски-жестоким. Ему всегда было трудно причинять боль. Его воля мгновенно сгибалась о чужое страдание. Тетка говорила ему-ты со всеми хорош, только не со мной. - Это вообще свойство слабых и распущенных людей, дома слагающих с себя запреты. Но здесь дело было не только в этом. Он отвечал ей (это была правда): От всех других я могу избавиться, и избавляюсь мгновенно, как только они мне станут противны. А от тебя не могу. - В самом деле, от всех других он был вполне защищен равнодушием. А здесь равнодушие не могло быть полным, потому что имелась ответственность. Он искал других способов самозащиты, и находил самые безобразные.
.

---

Из последних сил* Оттер начал свою борьбу с хаосом, борьбу за разумно-осознающее существование и творчество. Чем удачнее складывалась эта борьба, тем больше появлялось для нее возможностей, - тем больше он злобился на все, что ему мешало. В самую страшную 125-граммовую эпоху Оттер был сравнительно кроток и терпел и в. Тогда речь шла только об инстинктивных попытках спасения своей жизни и заодно этой рядом стоящей жизни. И хотя это были задачи, в сущности, взаимно противоречащие, но на практике они тогда сливались в единое усилие. Все противоречия выступили, когда речь зашла о творчестве, т.е. об освобожденном времени. Домашний быт вырывал у него время с мясом, и он злился. Он боролся с хаосом теперь целеустремленно. Он разрешал проблемы рационализации и режима. И всем его усилиям противостояла тетка, воплощение хаоса, персонификация нерационального, бестолкового, нелепого. Каждое лишнее движение стоило ему ужасных душевных и физических усилий, и он приходил в неописуемое отчаяние от того, что она заставляла era зря делать эти усилия. Коренная нелепость состояла в том, что это делалось при желании ему добра, что злая воля отсутствовала. Это была нелепость, коренная нерациональность, и это приводило к предельному озлоблению. Он выходил из себя, когда она била посуду, проливала и просыпала драгоценные крупицы и капли еды, немедленно после того, как он настойчиво просил ее не переливать и не пересыпать что-либо и т.п. и т.п. - Он приходил в бешенство не только от дистрофической жадности, но и от того, что рушилось все его вынянченное, тщательное построение наиболее рационального использования времени и ресурсов. Время вырывали у него с мясом. Жалуясь, тетка говорила: зимой, когда было так трудно, ты не был такой злой. Когда я говорила, что тебе тяжело таскать эти банки, ты говорил: было бы что таскать... А теперь ты все злишься...
Это была правда. Но тогда, зимой, он не пытался работать, и думать, и освобождать время. Тогда он только инстинктивно спасал две жизни, и его радовало все, что могло служить этой единственной цели. А теперь он враждовал с хаосом; тетка же оказалась авангардом хаоса. Она была живой, одушевленной частицей хаоса, и потому именно на ней можно было срывать всю враждебность и злобу. Он вступил в открытую борьбу с авангардом хаоса и враждебного мира. Он встретил беспредельное, -тшт
_ ничем непреоборимое упорство тетки. Полную непоколеби- [Зачеркнуто.) с ужасным мост по отношению к его просьбам, уговорам, объяснениям, напряжением душевных сил, угрозам - он знал, что ничто не поможет> хоть бы он разбился об эту стену на мелкие куски. И великое упорство хаоса, в данных обстоятельствах гибельное для обоих> довело его до крайней степени уже почти непреходящего озлобления и разрешило его от запретов, от всех задержек жалости, деликатности.приличия.просто даже цивилизованных привычек (навыки цивилизации вообще трещали вокруг).

---

помню

Здесь есть несколько разных сторон, разных линий. Они мучительно смешиваются. Может быть, будет легче, если их разделить. Одно - это жалость к себе. Другое - жалость к ней. Тут есть жалость к этой несчастной жизни последних месяцев и - еще другая сторона-сожаление о том, что она умерла. И - отдельно - подробное воспоминание процесса смерти. И, наконец, - основное - вина и раскаяние. Все это надо разобрать отдельно. Разобрать с самой суровой стороны, но, может быть, и со смягчающей стороны, и найти отношение. Все равно - чем бы это ни было, даже если оно было большим злодеянием, даже убийством - все равно его жизнь и работа будут продолжаться. Это естественный закон. Это все равно произойдет, непререкаемо. И потому, вместо того чтобы вгонять себе иголки под ногти вслепую, лучше систематизировать...
Первое - это жалость к себе. Проблема собственной потери. С этим, все-таки кажется, справиться легче всего. Да, его мучит тоска, без передышки. Доводящая до беспомощности. Тоска, от которой все время хочется менять положение, потому что во всяком положении плохо. Так что дома кажется, что будет гораздо легче на работе, а на работе он сразу начинает истерически торопиться домой, где можно лечь под одеяло. Но на самом деле дома слишком холодно и слишком тихо. Он вспоминает каких-то малознакомых, почему-то не уехавших людей. Он торопливо, не щадя усилий, разыскивает их в маниакальной уверенности, что с ними сразу станет легче. Но эти чужие люди оказываются невозможной нагрузкой для нервов; от нее нужно поскорее избавиться. Никогда ни одна из его неудач, ни одна из его любовных потерь, причинявших тяжелое страдание, не приносила ему этой особой ностальгической тоски. Нечто подобное он испытал только раз в жизни, почти подростком, когда в первый раз из дома уехал в чужой город. Это было сразу после гражданской войны, во времена разрухи, когда пространства и связи были страшно затруднены, и дом казался почти невозвратимым. И тогда долго - пока не привык - его угнетала беспредметная, беспомощная тоска.
Нынешняя тоска тоже была беспредметна. В ней не было целеустремленности, не было тщетного желания вернуть ушедшее. Нельзя было, в самом деле, хотеть вернуть неразрешимую тягость и мрак истекшего года. Нельзя было хотеть вернуть страшное коловращение. Но от внезапной остановки его мутило. Организм не мог сразу приспособиться к тому, что с него сняли приросшую к нему тяжесть. Он тосковал не о человеке, которого давно уже почти не было, но о привычках, выросших в мукахи сложившихся в единственно возможную форму существования; о мотивировках ежедневно возобновляемого цикла движений. Существование потеряло ту принудительную форму, которая делала его возможным; предстояло найти новую - это требовало времени. Пока от легкости мутило.
Это был верхний пласт тоски. А под ним залегали более глубокие. С этой смертью он потерял последний остаток молодости. Он потерял постоянную основу быта, тягот<ившую> его, раздражавшую его, но твердую пребывающую частицу семейственности, которая переживала любовные связи и разрывы и сохраняла за бытом форму. Он потерял последнее из трудных и неотвратимых человеческих обязательств, и потому последнюю
свою человечность. Он стал социально легок до невесомости, когда ушло все,
что весят слова, - глава семьи. Равнодушие грозило стать абсолютным. Так в более глубоких пластах тоска была тоской по своей человечности.
Иногда, вырастая, усиливаясь, - она приводила безумное желание возвращения. Он хотел сидения у печки, одуряющей возни с едой, тела, отяжелевшего от хряпы' (это проходили лучшие воспоминания), сытой папиросы и стандартного вопроса: - Ты еще не курил? Как я раньше не любила, когда ты курил. А теперь я полюбила это. Ты тогда очень милый.
Все это казалось ему полным утраченных человеческих значений. Это был быт, мучительный и скудный, но быт - связь вещей, в котором помойное ведро, и коптил ка, и разной величины сковородки-все имело свое значение.
Этот быт был циклом вечно возобновляющихся физических трудностей и страданий, но в нем были психологические возможности отдыха, выключения. Помешивание в кастрюле, набитый хряпой живот, ленивая папироса, спотыкающийся, неуловимо-беспредметный разговор с теткой, даже грызня и раздражение - это был отдых, потому что все это было мотивировкой прекращения трудной душевной работы. Предлог для праздности.

---

Сегодня уснула на крыше

Дочитала автобиографию Шаляпина на испанском
Параллельно любуюсь Фейнманом, поглядываю в Деннета и как всегда живу на перекрестке

Собрала и установила дома пилон, попытка вернуть силу

Наматываю километры на соседском велике (дали на три дня, сами исчезли на две недели...)

Растяжка и мате в патио, иногда там же тренировки, встречая утреннее солнышко

День без слнц - и на следующий бегу в его лучи, совсем привыкла. Как мы его "не доедаем" в РФ...И этим тоже можно наслаждаться, отдыхая от.

Вчера луна и Portico Quartet, в последний раз мы были с ним на трассе лет десять назад, еще любила под них бегать на даче в Купанском...легкий способ отключиться от себя (медитация)

Ближе к ночи отчаянно скучаю

Смотрю Ренуара, Антониони, лекции о др.Греции и всякое кино. Загружаю в мозг базу данных, попутно отмечая первые ростки результатов. Интересно. Плоскость обретает объем, рельеф, глубину. Пока судить рано (всегда будет рано)

По-прежнему влюбленная и счастливая

По-прежнему карантин (теперь до 12-го, мне уже все равно, все стадии адаптации я прошла)

Берлога преобразилась, опять перестановка - дома спортзал

Никогда еще режим не был столь четким, никто не отвлекает, организм как часы

Ем четко пять раз - свое

В чате интернационал - Фр, Гер, Инд, Анг, Чил, Пер, Исп, РФ...

Сливки+какао+подсластитель - бомба

Вчера впервые в жизни пожарила луковицу, случайно заскочившую в мешок с рукколой и оказавшуюся таким образом у меня дома. Сверху яйца и льняное - тоже бомба
Льняное масло идет абсолютно всему

Город завален листьями - консьержи сидят на карантине, а тротуар - домовая территория, не городская. Прелесть что такое

---

А если совсем просто — да, человек высшее, но млекопитающее. Если взять скелет кота и скелет человека, то они, конечно, разные, но общего много. А у обезьяны и человека общего ещё больше... но они всё равно будут разные.

Точно так же, многие эмоции и стратегии поведения не уникальны для человеческой популяции и вполне встречаются у братьев наших меньших. И если целыми днями наблюдать за обезьянами (а делать это приходится в бинокль, лёжа на земле, 12 часов в сутки), то со временем начинаешь различать вполне человеческие эмоции и взаимоотношения.

Прорыв в описании характера животных — это лютейший вин науки XX века. И Конрад Лоренц с Тинбергеном вполне заслуженно получил свою Нобелевку. Но, как водится с великими открытиями, при переходе от орнитологии к геополитике моментально начинается натягивание совы на глобус.

Во-первых, содержание диких животных в неволе с сохранением их привычных соц. отношений — то ещё мучение. Например, в зоопарке манул может не ходить на охоту, а это уже ломает охотничьи инстинкты. Домашнее котэ или лев в зоопарке уже находятся в непривычных условиях и ведут себя по-человечески именно потому, что часто общаются с людьми и даже поведение становится похожим на хозяев. Поэтому все те обезьяны, про которых мы читаем в описании экспериментов британских учёных — скорее всего, одна из десятка таких заботливо хранимых колоний (если вообще не вымышлены).

Во-вторых, всё-таки реальная этология, которая зоопсихология — это естественная наука, которая предполагает курение томов матана и 100500 часов полевых наблюдений тех немногих животных, которых можно безнаказанно наблюдать достаточно долго. К тому же, реальные научные успехи в этой области очень сложно продать, так что гранты текут в основном генетикам с биохимиками (от фармацевтов, разумеется). Даже сейчас биологов, которые изучают высших позвоночных на должном уровне, вполне можно собрать в одной аудитории и ещё останется место для аспирантов. И не забываем, что каждый из них изучает обычно один-два вида животных, реже семейство (Тинберген и Лоренц изучали в основном птиц, Бейтсон дельфинов, Крушинский собак, Ясон Бадридзе волков). И если даже у домашней собаки с волком всё очень по-разному, то нетрудно догадаться, до чего способен доэволюционировать человек с его пластичной психикой и прочей высшей нервной деятельностью. Поэтому чуть менее, чем все современные популярные работы на эту тему — это не монографии зубров с таблицами и наблюдениями, которые без образования неасилишь, а пересказы от независимого исследователя, разбавленные смелыми идеями об устройстве мироздания вообще.

В наши дни уже накопилось достаточно этологических книжек, чтобы можно было исследовать их самих. И обнаружилось: этология человека хронически социоморфна. Когда даже учёный говорит, что у обезьян много что устроено, как у людей, он, разумеется, меряет обезьянок по своему представлению о современниках. А мораль-то меняется с каждым поколением и ещё чаще! В 1960-е обезьяны из книжек экологов были сплошь пацифистами, в 1970-е вдруг начали хулиганить и лупить чужаков, а в 1980-е все вдруг озаботились доминированием старших самцов. Даже хвалёная книга Дольника, если вчитаться, очень мало говорит об отношениях внутри стаи шимпанзе или бонобо, и очень много — о перестроечном СССР.

Так что едва ли получится вытащить из этологии человека что-то, кроме общеизвестного.

---

))))

Посетив разные университеты, я провел несколько месяцев в институте им. Юкавы в Киото. Я получил истинное удовольствие, работая там. Все было просто прекрасно: приходишь на работу, снимаешь обувь, утром кто-нибудь приходит и подает тебе чай именно тогда, когда ты этого хочешь. Это было очень приятно.
Живя в Киото, я пытался выучить японский язык в полном смысле этого слова. Я работал над ним гораздо упорнее и дошел до такого уровня, когда мог разъезжать в такси и общаться с людьми. Ежедневно я брал уроки японского, которые длились час.
Однажды учитель-японец объяснял мне слово «смотреть». «Итак, — сказал он. — Вы хотите сказать: „Можно мне посмотреть ваш сад?“ Как Вы это скажите?»
Я составил предложение со словом, которое только что выучил.
— Нет, нет! — возразил он. — Когда Вы говорите кому-то: «Не желаете ли Вы посмотреть мой сад?», то Вы используете первое слово «смотреть». Но когда Вы хотите посмотреть сад другого человека, то Вы должны употребить другое слово для «смотреть», более вежливое.
«Не желаете ли взглянуть на мой садишко?» — вот что, по сути, Вы говорите в первом случае, но когда Вы хотите посмотреть сад другого человека, нужно сказать что-то вроде: «Могу ли я обозреть Ваш дивный сад?» Так что нужно использовать два разных слова.
Затем он дает мне еще одно предложение: «Вы идете в храм и хотите посмотреть на сады…»
Я составил предложение, на этот раз с вежливым словом «смотреть».
— Нет, нет! — сказал он. — В храме сады еще более изящные. Поэтому Вы должны сказать что-то вроде: «Могу ли я остановить свой взор на Ваших изысканнейших садах?».
Три или четыре разных слова для того, чтобы выразить одно желание, потому что, когда я делаю это, это жалко; но когда это делаете Вы, это верх изящности.
Я изучал японский язык главным образом для того, чтобы общаться с учеными, и решил проверить, существует ли та же самая проблема в их среде.
На следующий день, придя в институт, я спросил у ребят, которые были в кабинете:
— Как сказать по-японски: «Я решаю уравнение Дирака»? Они сказали: так-то и так-то.
— Отлично. Теперь я хочу сказать: «Не могли бы Вы решить уравнение Дирака?» — как я должен это сказать?
— Ну, нужно использовать другое слово для «решить», — ответили они.
— Но почему? — возмутился я. — Когда я решаю его, я, черт побери, делаю то же самое, что и Вы, когда решаете его!
— Ну, да, но слово нужно другое — более вежливое.
Я сдался. Я решил, что этот язык не для меня и перестал изучать его.

---

10571015:15 26/04/2020
Que continúe la CUARENTENA ESTRICTA!!! O todavía hay gente que cree que la pandemia es un chiste.

drodriguez15914:34 26/04/2020
al carajo la cuarentena

Первые да комментария под сегодняшней статьей в La Nacion о карантинных послаблениях

---

Как ни странно, людям, работающим на авиалиниях, жизнь казалась весьма скучной, и вечерами они частенько ходили в бар, чтобы что-нибудь выпить. Мне они очень нравились, и, чтобы завязать с ними дружеские отношения, я ходил в бар вместе с ними и выпивал несколько раз в неделю.
Однажды днем, около половины четвертого, я шел мимо пляжа Копакабаны и наткнулся на бар. И тут же, совершенно внезапно, у меня возникло огРОМное и сильное желание: «Именно это мне сейчас и нужно; это будет как раз кстати. Я с удовольствием выпью что-нибудь прямо сейчас!»
Я уже почти вошел в бар, и тут мне подумалось: «Стоп! Еще только середина дня. Здесь никого нет. Нет никакой причины пить, ведь сейчас не может быть никакого общения. Почему же у тебя возникла такая сильная потребность выпить?» Тут я испугался.
С тех пор я больше не пил. Сейчас мне кажется, что я никогда не подвергался серьезной опасности, потому что остановиться мне было совсем не сложно. Но это сильное желание, которое я не смог понять, напугало меня. Теперь вы понимаете, что мне приятна сама мысль о том, что я не хочу разрушить этот славный механизм, который делает жизнь сплошным удовольствием. Именно по этой причине впоследствии я отказался от экспериментов с ЛСД, несмотря на то, что галлюцинации вызывали во мне любопытство.

Да, я тоже помню эту возвратную точку.

---

Какой богатый событиями день! Даже два. А все почему? Мы наконец отдохнули от солнца. Освободилось аж три часа времени, которое я обычно торчу на крыше.
Поучаствовала в конкурсе позирования, побегав по общедомовому коридору в трусах и под звуки Энигмы.
Утром внезапно поговорила с ЕВ по телефону.
Досмотрен The New Pope. На волне этого возникла интернациональная полемика (три страны) о популярности христианства в западном мире. Параллельно с этим я висела на лестнице вниз головой (что не добавляло внятности моего в ней участия, но как стало легко жить, как только я определилась с тем, кому и сколько я должна в интеллектуальном смысле). В это же время общалась с соседом-щвеей, который снова открыл бизнес в квартире напротив, санузловые окошки которой выходят в колодец с лестницей на крыше. Его привлекли звуки русской речи из коридора. Из моей открытой двери в это же время доносились запахи горящих баклажанов.
Побывала в московском театре под открытым аргентинским небом. "Я опаздываю, зато с цветочками. Какой ряд?".
Бежала-опаздывала я вполне реально, пронесясь 10 кварталов в какие-то рекордные сроки и напрочь забыв и о карантине, и о полицейских, и о целях своей прогулки. Мир в голове. Туда можно поселить кого угодно и как угодно.
К постоянному сюру как-то начинаешь привыкать. Меня вполне устраивает такая форма взаимодействия - она не подразумевает как раз всех тех дополнительных уровней общения, от которых быстро устаешь.

Не всегда есть силы и желание на гормональные и контекстуальные фоны собеседников, их физические возможности, скорость перемещения в пространстве, овтетственность за успешность контакта и проч.

Контактируешь напрямую с самым привлекательным органом - мозгом.

И вообще. Тепло. Мне сейчас тепло)

---

21 de abril de 2020 • 15:25
Una jubilada de 83 años rompió hoy la cuarentena dispuesta por la pandemia de coronavirus Covid-19 para ir a tomar sol a los bosques de Palermo.

La mujer, que tiene su departamento sobre la Avenida del Libertador y se llama Sara O., desplegó una reposera en el pasto y se sentó, ante la atónita mirada de media docena de oficiales de la Policía de la Ciudad .
Ads by

El desembarco de la mujer se produjo minutos antes de las 15 y sorprendió a los uniformados y las pocas personas que circulaban por una de las zonas preferidas por los porteños para disfrutar del contacto con la naturaleza.

Coronavirus hoy en la Argentina y el mundo: minuto a minuto y las novedades
Según detallaron fuentes policiales a LA NACION, se consultó a la fiscalía de turno para que decida qué se debe hacer con la mujer, que argumentaba que necesitaba tomar sol por su salud.

"Estamos a la espera de la instrucción de la fiscalía para saber si tenemos que escoltarla a su casa o labrarle algún tipo de acta por violar la cuarentena", dijeron a este medio.

Quién es la jubilada de 83 años que salió a tomar sol en Palermo
Después de treinta minutos, la mujer, que fue notificada por incumplimiento del artículo 205 del Código Penal, decidió abandonar la plaza y regresar a su casa. Había pedido que la dejen tomar sol "hasta las 15.20". A esa hora se levantó y se fue.

"Es una gran estupidez de parte de la policía", dijo Sara, en diálogo con le canal TN. "En vez de hacer lo que tiene que hacer [la policía] está vigilando el pasto. Yo me estoy recontra cuidando, lo malo es estar encerrada sin poder respirar, porque no tengo balcón. Hice lo mismo el sábado pasado y lo voy a hacer cuantas veces quiera porque necesito sol y aire".

---

Не подбирается текст, не подбирается звук, собеседник, место, запах, ничего не могу, ничем - выразить это состояние, момент. Когда, казалось, впал в бесконечную рутину самоотсутствия, и вдруг - такой сенсорный шорох, и снова иллюзия новизны, дыхания, возможности опыта и -
все выключила, оборвала на полуслове. Отовсюду трещат о Важном, а мне жутко захотелось побыть со мной - с нами - в этой ночи, с этими ощущениями, которые никогда не повторятся.
Хватаюсь за подушку, за стену, что-нибудь, а то как хлынет через край.

---

Потом боевая дружина анархистов-террористов покинула наш город. Это совпало с приходом войск Красной Армии. Они появились в белом утреннем тумане, после пустынной, выжидающей ночи, наводнили город мохнатыми,
заиндевевшими шкурами лошадей, плоскими носами солдат, красными звездами комиссаров и накрашенными лицами проституток, высыпавших на улицы в этот поздний для проституток час. Полки пестро одетых людей проходили мимо заколоченных магазинов; гордые знаменосцы волокли на плечах тонкие палки с кусками красной материи; торжествующие офицеры, с расплывающимися от удовольствия лицами, шагали вне строя, по тротуару, и любезно улыбались
чувствительным взглядом горничных, кокоток, торговок с красными руками и хриплыми глотками. В городе шла суетливая толкотня: через несколько часов было ревизировано много зданий, застучали на машинках легионы девушек,
представлявших из себя идеальное соединение ленточек губ, веселеньких носиков и глазок и всякого усердия в службе пролетариату и интернационалу, этим загадочным иностранным словам, в которых, впрочем, ремингтонистки не обязаны разбираться. Это была армия советских святых: мы с генералом любили ее за бездумность, за непонимание многих вещей, за то блаженное неведение и душевную простоту, которые служат контрамарками для входа в гигантские цирки
царства небесного.
____________
И мы исчезли в черных туманах смуты. Нас бросало из стороны в сторону, сквозь треск и свист. Осыпанные землей и искрами, мы брели и гибли, цепляясь глазами за пустые синие потолки неба, за хвостатые звезды, падающие вниз со страшных астрономических высот. Мы жили в дымящихся снегах и взорванных водокачках, мы переходили бесчисленные мосты, обрушивающиеся под нашими ногами; мы попадали в шумные города, дребезжавшие обреченными оркестрами
веселые арии опереток; мы видели невероятных женщин, отдающихся за английские ботинки на мрачных скатах угольных гор железнодорожных станций, мы видели бешеных коров и сумасшедших священников, - мы далеко заглянули за тяжелые страницы времени: десятки искалеченных Богемий покорно умирали перед нами:
люди, качавшиеся на российских высоких перекладинах, молча глядели на нас.

---

Вчера в раковине плавал тонкий красный червь, а на стене сидел комар денге.

---

Холодно.
Мои Фермопилы атакуют то черви, то гусеницы, то прочая нечисть...

Позавчера снова ходили - сначала старший голопуз, потом младший. Под ними дядя махал гирей. Под гирей бегал мальчик с мячом. Под мальчиком тетя гнулась йогой.
Вчера был дождь, спектакль пропустила. Посмотрела "Перевал Кассандры". Полюбила Долина.
Снился снова АГ. Люблю наши совместные сны. Кажется, научилась чуть-чуть их программировать.
Поддерживаю дисциплину.
С завтрашнего дня обязателен намордник.
Любопытно, что остановка настенных часов совпала с полной моей самоутратой во времени, я не помню дней, чисел, даже недель. Когда начался карантин? Не помню. Помнила первую неделю, вторую, третью..Потом перегорели все лампочки.
Сегодня снова ходил, но в синей рубашке.
Ночью было градусов 7. Сейчас, наверное, 13, сижу во дворе, мерзнут кисти рук.
Да нет, все мерзнет, даже в шерсти.

---

Вчерашняя картинка дополнилась персонажами нижних балконов - под ходящим туда-сюда человеком (сегодня - без майки, сначала ходил один, затем второй, помоложе) появился мальчик, играющий в мяч, а под ним - женщина, струной гнущая асаны йоги. Не было облаков, но я все равно не могла оторваться.

Любовь во время чумы - интересно.

Стала немножко читать вслух по-испански - поддерживать привычку произношения. По телефону говорить не люблю и не практиковала никогда, а лично ни с кем не встречаюсь.

Вяленько записываю освоенные\найденные во время карантина навыки, а также новую информацию и явления, ею ставшие:

- расписание солнца во дворе точно до минуты, теперь - по убывающей

- откуда во двор падают листья

- когда смотреть рикошет солнца о стекла дома напротив

- имя соседского кота

- когда соседка напротив открывает окно

- тень дерева последнего солнца на закате

- что у пальмы есть ягоды

- все ближайшие улочки, почти московский скверик

- все "полицейские" перекрестки

- искать цветы, цвета, деревья, домики района (не себе)

- долго кривляться с собственной тенью

- стойки с лестницами

- тренировки с кроватью

-говорить с кошками, собаками, улитками..

- искать везде тени, даже на капоте авто. Любоваться

- ходить наперегонки с бегущими по дороге сухими листьями платанов

- загорать на крыше

-

---

Лежа сейчас на крыше, наблюдала странную фантасмагорию: высотный дом напротив, и на одном из балконов на фоне синего неба туда-сюда ходит человек в белом. Подходит к балконному краю, касается, разворачивается и идет на другой край. Я наблюдала минут 15, не могла оторваться. Буквально из-за его балкона выплывали белые пухлые облака и свободно шли по небу. Будто бы из-под него самого. А он ходил туда-сюда, как зверь в клетке, пока я не перестала смотреть. Может, ходил и после.

---

мимоходом, без литературщин, воротит от редактуры и словоподбирательств

Сюр.
Выключила уже свет, и вдруг подумала - нет, надо запечатлеть. НапАдать хоть какими-то словами, наметать, но оставить.

Третья неделя как сижу за переводом фильма. Незаметно грянула третья мировая в виде коронавируса, да еще и карантин бахнули. Пока я мечтала доделать работу и выйти на улицу...

ДОДЕЛАЛА! Утром проверю тайминг - и отправлю. Не верю.
В этом связи, решила дойти хотя бы до ближайшего магазина, оказаться среди людей, купить фигню, символически отметить...

20.25. Выхожу из подъезда. Перехожу улицу к ближайшему магазинчику...Закрыт. По пустынному проспекту едет полицейская машина с громкоговорителем, из которого доносится "оставайтесь дома, не выходите на улицу..."
Иду обратно, на перекрестке девушка-полицейский. Обхожу квартал, второй китайский магазинчик, который открывался даже в самые праздничные праздники, закрыт. Иду дальше. Никого. Загибаю к сетевому мини-маркету, он-то точно до 22. На перекрестке полицай в маске: señorita, vuelva a su domicilio! Тут меня совсем пригнуло.
Тело отвыкло от банального процесса ходьбы, только оно стало радоваться, но тут пришлось поворачивать обратно. Хотя русо-характер мгновенно встрепенулся (мы же воинственная нация, и как там это говорят), разозлилась жутко. Сижу, даже собаки нет - гулять, а как ни выгляну - кто-нибудь идет с собакой..
Подошла к девушке-полицаю, что стоит на перекрестке прямо возле нашего дома, уточнила ситуацию. Оказалось - сегодня праздник.
С удивлением отметила, что на моей улице достаточно оживленное движение - пара человек с псами, разносчик еды, тетя с ключами в руках..
Погуляла..минут 15.
Уже не верится, что было иначе. Забавно смотреть на одежду в шкафу...Все стало лишним. То есть, вообще.
Можно не думать, куда пойти, смотреть расписание концертов, куда поехать, где достать денег, что купить, как позаниматься, в чем идти в зал, каким будет маршрут прогулки, где, в конце концов, расческа...)
***
"Знаешь, чем я занята? Я сейчас ищу предмет, отбрасывающий эту круглую тень на пол. "
Этой тени раньше будто бы не было...
Нахожу: наклейка на стекле. Смотрю на форму капель грязи, да, окна надо мыть...
По звукам из верхней квартиры выучила распорядок соседки.
Глаза болят, болят, болят, и все пишут, пишут, пишут..И я - всем, лишь бы не возвращаться к монитору, а все равно надо, надо.
Радуюсь солнечному рикошету и засекаю, сколько минут длится это чудо.
Солнце по шейку, наступает тень...Осень ежедневно отбирает у меня минуты солнца.
Все утро мыла тыквенные семечки, в которых завелись гусеницы. Рассыпала во дворике - сохнуть. А завтра возьму и выкину.
Соседка из верхней квартиры - внезапное чудо контакта. Ей еще хуже - ни дворика-колодца, ни неба, решетка и клетка.
Лежу-полусижу-лежу, и так весь день, пока вдруг к вечеру не срываюсь на внезапные подтягивания на черной лестнице или стойки на руках на парадной.
Сидеть обыкновенно, ногами вниз, не могу, немеют ноги. Только с возобновлением тренировок стало улучшаться - хлопнули карантин.
Все утро ругались соседи. Сочно, ярко.
Жизнь невидимого двора. Я обнесена стенами, но у меня есть кусочек неба - над моим квадратом.

---

Новости!
У меня наконец-то есть интернет.
История с вирусом напоминает риалити шоу, у мира новая игрушка, впервые в жизни смотрю аргентинские новости в прямом эфире (прислали на перевод фильм - начинаю сходить с ума).

Романс продолжается, я продолжаю об него вдохновляться. Море между, граница закрыта, мы ходим вверх ногами, твоя зима весной и моя осень летом, мы обмениваемся небом и лужами, мне давно не было так весело, спокойно и необычно).
И давно так не хотелось писать о любых происходящих пустяках.
***
хотя оно встроено уже навсегда, да.
это уже базовая установка.

Все, что происходит в обществе, мне либо безразлично, либо отвратительно. Причина не в происходящем даже, а в том, что их много (хотя бы и двое), а я один.