письмо как попытка замедлить сквозной поток мыслей. хоть ненадолго застрять в осмысляемом. пока пишу - есть время, в которое я помещаюсь.
теперь, взглянув на профиль В. на аватаре и увидев зверька с ушками-носиком-мордочкой, мгновенно посмеялась над всякой писаниной. какая может быть серьезность.
стоило написать "новостей оттуда не поступало", и вдруг приходит письмо. два года минуло с того страшного дня казни. энергетические связи пронизывают мир, а мы в большинстве случаев о них и не подозреваем.
В. Б. кинул приглашение на какой-то сайт. человек оттуда. я в оцепенении. я позвала?
свое.несвязное
12/9
в восторгах пуляет по комнате. будто обожрамшись веселящего газу, того самого. в моей книге этой главе сопутствовала очень забавная иллюстрация висящих под потолком М.Поппинс, детей и профессора. примерно так.
резкость - не хамство, а фокус . кому и на что я это заявила?..юля, вспомни.
забываю, с кем и о чем я говорю. про "сам пришел и сам съел" - это куда было?..в голове размытые пятна.
научи меня тебе - интересно
оказываюсь на автовокзале, и вены вспарывает воспоминанием о той ночной автобусной прогулке в Шацк. Огурец, спасибо, что была тогда со мной, в смс. я была очень трусливой, хоть и рисковой. но отделаться от ощущения, что мама придет, спасет, заберет, тогда еще не получалось. и так хотелось домой, впрыгнуть в мягкие тапочки, спастись от всех перемен на диване, ничего не решать. она и пришла, захлопнув меж нами дверь. но иногда я вспоминаю это ощущение: мама заберет себе ответственность, поговорит, накормит, укроет. иногда оно ощутимо давит на сердце. редко.
как одно из составляющих нашего волчьего одиночества.
/и вот - Шацк начинает оживать, старательно утоптанный в самую глубину, воспаленный, болезненный. 4 дня, которые перевернули и тряхнули током самого высокого напряжения/
прошитое, стеганое нутро с торчащими кое-где перьями. человек - остановившиеся часы. /маленький диалог с отцом для меня мгновенно отразился именно в этих словах. да, пожалуй, больше нам нечего сказать друг другу. пожалуй, мои ледяные сентенции и его плевки - это все, что мы можем друг для друга. жаль. но остановившееся время и сумасбродно вертящаяся стрелка вряд ли сойдутся на одном циферблате/
Теперь только понял я его смех. Смех бессмертных. Он был беспредметен, этот смех, он был только светом, только прозрачностью, он был тем, что остается в итоге, когда подлинный человек, пройдя через людские страданья, пороки, ошибки, страсти и недоразуменья, прорывается в вечность, в мировое пространство. А «вечность» была не чем иным, как избавлением времени, неким возвратом его к невинности, неким обратным превращеньем его в пространство. (с)
левый глаз видит все хуже. к вечеру иногда доставляет существенные
13/9
колледж. сидели с Т. за инструментом. голова все время подводит. надо начиня/ать ее заново. выстраивать. отключается внезапно - и я вдруг все теряю, все рассыпаю. удерживать внимание. тренировать. все это - лишь удержание внимания, способность фокусироваться. я теряю фокус и становлюсь безоружной. нелегко с полуразобранной башкой бытовать.
жизнь как внимание. к деталям ли, к общему.
даже при очень большом желании на минутку снять с себя всякую ответственность чаще всего ее некому отдать. и незачем. зато вкрапления исключений доставляют удовольствие.
moral diabetic
...но меня в этот момент поражает отнюдь не сказанное, говорящееся или то, что еще будет произнесено. лицо. выражение лица, где вдруг все одновременно.
люди пища. я необычайно прожорлива. покидают организм они, да, по-разному)
ну, а мы в эфире обитаем,
мы во льду астральной вышины
юности и старости не знаем,
возраста и пола лишены...холодом сплошным объяты мы,
холоден и звонок смех наш вечный...(с)
гендель, кончерто гроссо
такова, мой маленький, вся жизнь, и мы тут ничего не можем поделать, и если мы не ослы, то мы смеемся по этому поводу. таким людям, как вы, совсем не к лицу критиковать радио или жизнь. лучше научитесь сначала слушать! научитесь серьезно относиться к тому, что что заслуживает серьезного отношенья, и смеяться над прочим! а разве вы сами-то поступали лучше, благородней, умней, с большим вкусом? о нет, мосье Гарри, никак нет. вы сделали из своей жизни какую-то отвратительную историю болезни, из своего дарованья какое-то несчастье...(с)
куда же мы идем? всегда домой (с)
Он прилетал. И к Данилке, и к Аркашке, и к Тиме. И все ему были рады. Но появились у ребят там, на новых местах, новые друзья – те, что всегда близко, рядом. А летчик Антошка Топольков долго быть рядом не мог. Потому что были на свете Особые Поручения.
– …Вот так и летаю, – сказал он Алешке. – Уже целый год. Заповедные леса, тридевятые царства…
– Интересно, да?
– Бывает интересно. Бывает даже страшно, а иногда весело… Только все равно…
– Что все равно?
– Ну, понимаешь… не нужны никакие волшебные страны, если ты один. Скучно в них одному.
– Почему же ты один? – возразил Алешка. – Ты же всегда летишь с пассажиром.
– Ну и что? Пассажир долетит до места и уйдет. У каждого своя сказка, своя дорога. Я по чужим сказкам летаю, а своей у меня вроде бы и нет. Кончилась. (с)
14/9, ночь
"это не мои слезы, я их не плакала"
фраза из выдуманных диалогов. ее сказала та, что была за меня. любопытная сцена.
затем пришла бессонница
14/9
-бессонное-
танцу не надо обучаться, не надо даже вспоминать движенья, и он живет в тебе
они осуждают, а я ведь всего лишь реализую то, что не сделали они, и становлюсь тем, кем не стали они. я лишь раскрываю все краны. завожу все моторы. которые от них.
благо миру? только свет, который можно излучать, когда все дома. свет и вовнутрь, и наружу, вне себя. еще один маленький фонарик для мира. я не знаю лучшего дела для вселенной.
все остальное - раздача отравленных пряников.
"ну, если Вам нужно чье-либо разрешение на собственную радость..."
____
22.41
с 6 и до 9 вечера бродила по городу. и не по одному даже. снова хочется сказать: более восхитительно-удивительной прогулки у меня не было. но тут я совру. охуенно, именно так. режет глаза - унеси их отсюда. фе, хамло.
люблю дуэт Budd & Guthrie за какую-то их внеземную отчужденность. хотя дай одному из моих пляшущих человечков побыть музыкальнсым критиком - он бы непременно написал, что ничего там нет. а там и нет. но я не он; и куда навевает - будь там хоть 1 нота - туда струюсь. это не в них отчужденность, ясно. а в моем к ней стремлении.
с ними так хорошо бродить/течь/лететь/ползти/шагать/тонуть по вечерним улочкам.
хотя поперву все время казалось: вот-вот заструится голос Лиз Фрейзер. потом привыкла.
в этой музыке меня растворяет моя грусть.
(в этом предложении порядок слов может быть любым)
-из отрывков во t странствий-
подходит поезд. оторопело смотрю в мелькающие светом вагоны. не тот, что был 3 часа назад, когда я только пускалась в плавание по воздушным слоям. да и я не та. инъекция, отрешение, скольжение по параллелям и перпендикулярам.
пляшущие человечки будущей татуировкой
здесь пока есть за что держаться
город такой интересный и интенсивный, если захотеть
как узко я раньше жила.
волшебство города - всякий раз новые раскладки и сюрпризы
ему есть чем меня удивить когда я готова найти, чем удивиться
нижний кисельный. шаги под откос
старая рига
а здесь немного мадрид, улица, по которой я блуждала в поисках отеля
сейчас будто бы в отель, на промерзшие простыни, в пустой номер. не домой, на обкусанный диван. отель с маленьким округлым балкончиком. и вот бы горячего кофе с пенкой и ароматом коньяка в прикуску с крепким табаком.
а это уже переулок возле оперного театра, аликанте. здесь только не хватает лавочки
в колдующем молчании переулка с его затемнением и подъемом вверх, к колокольне, вдруг выхожу вовне
я даже возвращаюсь к истоку улицы и иду ловить это ощущение волшебства снова. но на том пятачке уже пусто, там его уже нет, а в первый раз схватила. порционное удовольствие. слегка астронавт.
с людьми и правда отвлекаешься
но без незачем и не с чем было бы возвращаться к себе же
знание уменьшает познаваемое
демиургу не обязательно знать.
первый час я строго тянула за собой нить и ориентировалась, затем наскучило. и возможностей стало больше, удивления и приятия - тоже. мне интересно гулять, не составляя карты в голове. оставляя место возможным сюрпризам
к черту дохлую предсказуемость
тверской бульвар
а по никитскому вдруг теку. именно что - теку
в аликанте ни в чем не было места
шум машин вплетается и навевает немыслимость
небывалость
всякие не
записывая, отвлекаюсь
насыщаюсь всем сама.
еще в детстве насильственно /почти/ избавила себя от ненужного стремления впихнуть свое любимое другому, чтобы тот разделил с тобой, порадовался, тем самым порадовав тебя и/за твое любимое. ни советовать, ни давать свое, ни даже подсказывать направление. не браться за чужую стрелку. никогда не скажу всерьез "ты обязательно должен прочесть эту книгу!" или же "услышать эту великую группу". не беру на себя смелость, а если все же даю, то только в определенных стечениях и если это вдруг важно. если все же хочется. в конце концов, я только за обмен. но рекомендовать свои вкусы не люблю. из застенчивости. ) или заносчивости.
и чем ближе и роднее мне та или иная вещь, тем меньше вероятность возникновения у меня желания с кем-то ее разделить. поскольку в случае неприятия страдать мне, значит, за родимое и любимое)) поэтому о самом я не говорю.
хотя, опять же, есть случаи, когда все это я радостно переворачиваю и поступаю совсем вразрез. за то я и люблю своих пляшущих человечков: они всегда договорятся, пусть и надают порой друг другу на орехи.
все в дом.
зачем я буду лезть в споры о любимом авторе, если для меня здесь уже все ясно, а кто-то может расстроиться такому моему дурновкусию/легкомылию/незнанию деталей/непрофессионализму и тп. каждый имеет право на свою точку чего угодно.
критики-обозреватели-копатели-аналитики-и прочие филологи
раньше я завидовала их умению настолько впасть в чужое и забыть о своем
когда еще умела завидовать
потом и здесь изменилось.
полная луна. стою пялюсь.
в последний раз когда я ее видела месяц назад, и под ней не было столько всего
под ней была вода
/в тех границах моего видимого обитаемого или не всегда мира/
море
____
включила снова медленные переливы Р.Г. , и обступила меня какая-то неизъяснимая кромешная незамутненная ничем прозрачная тоска.
и мама в дверях вдруг выглядит кукольной. и стены эти, и завалы на столе, и даже я сама здесь сейчас не существую и будто бы не существовала. а в глазах млечный путь и ледяной космический холод. вертится, крутится, распыляется, замораживает.
это не тоска, от которой можно стонать. не горячая и будоражащая. напротив, мерзлотой вдруг покрывается тело. и так близко дыхание пропасти.
сесть бы сейчас convos на крыше, глядеть ввысь/не глядеть совсем никуда, вернее, кроме как в ощущение ощущения/ и молчать. или, лежа лопатками на покатой шероховатости, неистово шутить со временем.
стынут одновременно прошлое, настоящее, будущее. мерзнет сознание. меркнет город за стеклами. исчезает, медленно осыпаясь, кора бытия, короста. проступают контуры истинного и сразу же исчезают. нельзя глядеться в них даже искушенному. нельзя.
_____
в ту ночь я узнала, что у счастья есть недостижимый предел, и умудрилась прикоснуться, хоть и чуть не прожглась насквозь. тогда...
<...>
потом было много радости, разной, замечательной, искренней, пронзительной. но то блаженство не перекроет ни одна, потому что я отложила для себя ту ночь в отдельную папку Очень Особого.
Это только попытка
стереть свое имя
с грядущего и,
обманув судьбу,
отразиться осколочком синего,
синего неба
чужбины…
Это только попытка
преодолеть бессмертие(с)<...>я вышла на балкон, а из комнаты вслед за мной текла странная мелодия одного невероятного блаженства после освобождения, я курила и не верила происходящему. как в детстве, летом, в деревне, под луной, когда надо заставить себя успеть поверить, встроиться, осознать, пока момент не вышел, не утек сквозь пальцы. мы ловили, они ускользали. пока я пыталась впитать хоть толику, наступало утро. и так раз за разом - оно убегало, но я знала, мне достается гораздо, гораздо больше, я же требовательно беру.
я дышала ночью, смотрелась в звезды, в темные далекие верхушки домов, и исполнялась мечтой, сбывалась. любые слова тогда показались неотсюдовыми.
Я родился в усталой воде.
Я прожил под мертвым солнцем.
Я умер в безлюдном мире.
И теперь в неподвижном времени
я вспоминаю свое лицо…(с) я занималась только собой, заново ощупывая воздух, его состав, собственные легкие кислородом, возможности своего тела, его летучесть, горючесть etc.летела, 4 часа петляя и останавливаясь, ложась на траву и разрываясь от наполненности, и с новым знанием: теперь не будет плохо. побывала в подвальном помещении этой башни было тошно и смрадно. затемвзвинтило до небосвода, и я успела в прыжке прикоснуться к его вершине.
все остальное - оно между. между тем вечером и той ночью.
____
авг. неспособность принять решение. мечет, как флаг над кораблем.
5 дней у моря. разных. оцепенение. глухая пронзительность в первый вечер. безлюдная затемненная набережная.
заплыв в омут. чуть не шагнула в морскую пропасть от просто так.
странные состояния. почти не брала себя с собой.
эта музыка открывает во мне все двери. шустро носятся сивые призраки по коридорам. первым попавшимся в руку словом бегаю и захлопываю одну за другой. буквенное мышление для избавления от мыслей.
слово прыгает вслед за приходом, иначе не поспеть, можно совсем завертеться.
а можно успокоиться, расслабиться, отойти в сторону, сесть, закрыть глаза, дышать. они уйдут сами, неслышно, обратно, до поры до времени. шум создаю я сама. могильно тихий шум ушедшего времени, затосковавших без встряхивания в пыльных мешках памяти моментов, ощущений, зюйд-вестов, дорожек.
как запоздалая весть вламываются они в дом, сорвав все иллюзорные замки. но я, я сама вызываю их сюда. щемящий поток хрустально звенящей грусти.
насколько остро ранит в темя ощущение немыслимой, небывалой радости, которая, тем не менее, сбывается,
настолько же болезненно она затем вернется, обязательно, и кольнет до вскрика, прошептав в ухо "поймай меня, если сможешь, догони меня, но разве ты еще там"
в этом правиле нет исключений. варьироваться может лишь мощность заряда
220в
достоверной радости - достоверная тоска
пронизывающей, ослепительной - убийственая отдача в плечо. через год или через тысячу, она, эта энергия вернется, обязательно пролетит мимо обратно.
Каркают мрачно вороны
В город летят на ночлег...
Скоро посыплется снег...
Счастлив, кто родины стоны
Чтит и имеет ночлег.
Долго стоишь ты в раздумье,
Горестно смотришь назад...
Чувства в душе говорят:
Холод и... в путь! О, безумье!
Нет, не вернуться назад...
Мир - это двери; тревожно
Входят посредством дверей
В сердце пустынных степей...
Жить и дышать невозможно,
План не понявши дверей
Вот ты стоишь одинокий...
К небу стремишься, как дым ..
Будешь ты вьюгой казним:
Путь пред тобою жестокий,
В высь ты стремишься, как дым.
Каркай же, птица пустыни!
Смерть, приноси свой венец!
Спрячь свое сердце, глупец.
Сердце распутной рабыни ...
Смерть, приноси свой венец!
Каркают мрачно вороны,
В город летят на ночлег...
Скоро посыплется снег …
Счастлив, кто родины стоны
Чтит и имеет ночлег!(с)Ф.Н.